Электронные платы, оперное пение и Орфей-Издрик

В Художественном арсенале в Киеве состоялась мировая премьера археологической оперы «Чорнобильдорф»

Режиссерами постапокалиптического оперного театра стали композиторы формации NOVA OPERA Роман Григорьев и Илья Разумейко, известные по своим неожиданными и потрясающими художественными проэктам: опера-реквием «ИОВ», опера-антиутопия GAZ, футуристическая опера «Аерофония», опера-цирк «Вавилон».

На этот раз подряд в последний день октября и в первый день ноября в высоченными потолками одной из галерей Художественного Арсенала перед немногочисленных (через карантин) зрителями, рассажены амфитеатром, ожило и выдохлось человеческими / нечеловеческими голосами синтетическое кружево нашего будущего мира. Персонажи причудливого и величественного действа выжили после Апокалипсиса, но полностью потеряли историческую память.

Название «Чорнобильдорф» — сочетание топонимов Чернобыль и Цвентендорф (австрийский город, где в 1978 году должны были ввести в действие атомную станцию, однако из-за протестов экологов и национальный референдум ее так и не запустили, превратив в технологический музей 70-х лет).

Это многоуровневый культурологический проект, который сочетает живую оперу, виртуальную реальность, антропологический музей и Институт исследования Чорнобильдорфськои культуры.

Семь магических новелл-размышлений об обществе, которое когда-то может родиться на обломках нашей цивилизации. Орфей и Эвридика в исполнении реального поэта Юрия Издрика и виртуальной (в данном случае) австрийской актрисы Анн Беннент, которая появляется в опере в виде аватара. Сочетание кино, хореографии, перформанса и оперного и древнеукраинского пения (в опере звучит одна из древнейших аутентичных песен времен Киевской Руси, под которую наши древние предки водили хороводы). На больших экранах — видеотрансляция, герои которой оживают на сцене.

В проект вовлечены уникальный носитель чернобыльской традиции пения Алексей Заяц, актриса и певица Маша Штирбулова, солисты формации Nova Opera Анна Кирш, Марьяна Головко, Андрей Кошман, Руслан Кирш и Андрей Надольский, мультиинструменталист Игорь Завгородний, танцовщица Мария Потапенко.

«Все началось год назад — когда мы впервые попали в маленький городок Цвентендорф, где находится законсервированная атомная станция, которую я называю« непорочной », потому что она чистая, свежая, окрашенная», — рассказала мне о зарождении этого полистилистической художественного проекту его продюсер Ольга дятел.

Ольга Дятел / Фото: Фейсбук

Вот именно тогда, в том тихом месте в головах креативной художественной команды возникла идея поразмыслить над утопической цвентендорфською историей и историей нашего Чернобыля, и посмотреть на них в различных аспектах.

То есть, «Чорнобильдорф» не совсем о Чернобыле (как может показаться из названия), а скорее о видении будущего на примере этих утопической и антиутопической историй.

«Это такая глобальная и очень масштабная работа, которая включает много параллельных процессов, начиная от антропологического музея и заканчивая виртуальной археологической оперой. Эта опера — кардинально не похожа на те, которые мы создавали ранее. Для оперы «ИОВ», например, мы препарировали рояль, а в постановке «Чорнобильдорф» мы препарируем даже музыку Баха. Он бы сам себя не узнал! У нас много обработанных и интегрированных музыкальных цитат из Баха, с Лысенко, с фольклорной аутентичной украинской музыки », — пояснил композитор и режиссер проекту Роман Григорьев.

Роман Григорьев

«Для нас обоих (Григорива и Разумейко — ред.) — это режиссерский дебют. Как композиторы мы всегда работаем в тандеме, и это первая наша работа без режиссера. Трудно делать все, но у нас большая команда, без которой мы бы совершенно не справились.

Ясно, что через карантин существенно сократилось количество зрителей, но, как ни странно звучало, для творческой формации карантин сыграл фундаментальную роль в создании проекту. Все это время мы занимались творчеством, потому что отключились от привычной жизни, стали «асоциальными», но гипертворчимы », — признался в положительных, если можно так выразиться, моментах карантина Григоров.

В постановке задействованы многие необычных инструментов: например, уникальное алгоритмическое фортепиано, созданное австрийским изобретателем Винфрид Ритчи, впервые представленное на Венецианской биеннале в 2004 году. Таких в мире всего семь. Также специально для проекту была создана постапокалиптическую ударную установку, на сцену вернулся струномобиль, что действовал в опере «Вавилон».

Мультиинструменталист Игорь Завгородний играет на старинных и новейших музыкальных инструментах: цимбалах, гуслях, флейте, зурне и морин Хуур (двухструнном монгольском инструменте).

Морин Хуур

«Мы используем микротональну бандуру, микротональни цимбалы, играем на них смычком, щипком и различными другими средствами. Еще есть гитара, аккордеоны, баяны, свирель — очень широкая палитра, в том числе и духовых инструментов. Впервые за все наши постановки опер мы не используем контрабас и виолончель. Мы используем всевозможные микроинструменты, потому что для нас важную роль играет способ звукоизвлечения — для этой оперы способы очень разные, начиная от катания колеса к звуку пружины », — рассказал композитор.

Помню, как солистка музыкальной формации «NOVA OPERA» — хрупкая красавица с невероятным голосом — Марьяна Головко признавалась мне в прошлом году после премьеры оперы-антиутопии «GAZ», уже просто невозможно петь сильнее, выше, лучше и необычнее . Но, оказывается, все не так! Григоров и Разумейко придумали, куда оперным певцам двигаться дальше.

Марьяна Головко

— Как всегда, нам работалось интересно и местами непросто, — говорит после выступления Марьяна. — Это всегда вызов и мы (вокалисты) его принимаем, но потом должны реально тяжелые репетиции-поиски. Ибо невозможно сразу найти тот звук, который именно сейчас заложен в голове композитора, он слышит, который он себе надумал, а ты, как репродуктор, должен это воспроизвести!

— Пришлось углубиться в созданный ими чорнобильдорфський мир для того, чтобы найти те звуки?

— Гораздо легче превращать свое пение на пение будущих людей, когда ты немножечко представляешь себя человеком будущего. Человеком, который родился в новом мире, но мире, в котором еще не было песен, а был только голос. И этот голос может следовать эмоцией. А когда ты идешь по эмоцией, то получается — крик, стон, шипение, вздохи — очень разные звуковые воспроизведения. Но может получиться и пение.

Если ты не знаешь, как было до этого, то ты создаешь новое, а создавать новое интереснее, чем повторять или переделывать старое. Вот этим мы и занимались — пытались понять наших композиторов и обратиться к своим первоначальным состояний. Это очень интересный опыт прикоснуться к истории, которую ребята нашли у себя в сознании и увидели такой мир », — рассказала Марьяна Головко.

То, что опера «Чорнобильдорф» непривычная для зрителей, уже абсолютно понятно, а вот чем конкретно она непривычна для самых вокалистов, я расспросила у солиста, баритона Андрея Кошмана.

Андрей Кошман

— Исполнители активно используют и горловое пение, а также технику, когда вы поете на вдохе, то есть не выдыхаете воздух, а наоборот, как пылесос затягиваете его в себя! И фактически вся ария построена на такой технике. Поэтому для вокалистов было над чем поработать.

Есть интересные моменты и с точки зрения гармонии, и с точки зрения драматургии — все эти телесности произведения, например. Ведь произведение — достаточно детализированный и тщательно выстроенный, но для рядового зрителя, наверное, не все будет понятно, если он не почитает либретто, рассказал оперный певец.

Кошман советует зрителям прочитать либретто перед тем, как смотреть «Чорнобильдорф», потому что это откроет гораздо больше смысловых слоев, к которым дойти самостоятельно, наверное, невозможно.

Одну из ролей в опере исполняет известный украинский поэт Юрий Издрик — он играет Орфея. «Мне нравится то, что эта роль одновременно и центральная, и эпизодическая. Очень короткий сценический время, что меня устраивает. В опере звучат мои стихи, написанные специально для австрийской актрисы Анн Беннент, она должна приехать, но, к сожалению, из-за карантина ничего не получается.

Юрий Издрик

А кроме того, монолог Орфея, который я буду объявлять, тоже пришлось написать самому. Мне предлагали читать что-то на итальянском языке, но поскольку я итальянский не знаю, то пришлось написать оригинальный монолог », — рассказал поэт.

Издрик вместе с «NOVA OPERA» — уже в 4-м проект. Говорит, что любит их безумно, потому что они гениальны.

«Это такой очень странный пример не иерархического, а сетевого контакта, потому что они все солисты, все харизматы, все гении — здесь ни иерархии быть не может. Здесь — неистовое перетекание струй энергии, и находиться в этом поле — уже есть радость.

Я думаю, что они и собираются вместе для того, чтобы иметь возможность поиграть с музыкантами своего уровня, и в этой коллаборации всегда получается что-то неожиданное, неистовое. Собственно, монолог я написал после одной из репетиций, когда здесь сидел, слушал и меня накрыло этой вокальной волной », — говорит он.

Господин Издрык шутит, что формально его пригласили, потому что он чернобылец, ликвидатор, а опера — касательная к чернобыльских событий, но — не был бы он чернобыльцем, то все равно попал бы сюда. «Это все опыт. Мне интересно в этом участвовать, это круто, очень круто », — говорит художник.

— А до знакомства с «NOVA OPERA» у вас были отношения с музыкой, я вас, например, более поэта знаю?

— Я свою известность никак переоцениваю, она такая специфическая, но музыкой я всю жизнь занимался (смеется). Окончил музыкальную школу по классу виолончели. В институте играл в рок-группе на клавишах, и так всю жизнь преимущественно на клавишах — уже 10 лет существует хип-хоповая группа «DRUMТИАТР», я и Григорий Семенчук создали такой музыкально-поэтический проект.

Стараюсь везде успеть, вот сейчас еще снимаюсь в фильме Ирины Целик. Я и раньше эпизодически снимался, и в клипах каких-то, даже в каком-то фильме, который, кажется так до конца и не довели. Это какие-то эпизодические попадания в смежные виды искусства. Я во всех сферах, условно говоря (смеется).

— Ну, не умаляйте свою популярность!

— Это такая сетевая популярность, которая в своей «фейсбучний» пузырьке может еще затрагивает несколько десятков моих сторонников с ранних лет, кто еще помнит, что я прозу вообще-то писал.

Если брать какие-то формальные иерархии, то Жадан у нас номер один как был, так в последние годы и держится. Он — такой трибун, Чегевара украинской поэзии, он способен собирать стадионы.

Я постоянно должен подчеркивать, что не считаю свою поэзию поэзией высокого качества. Это нормальная, хорошо сделанная поэзия зрелого писателя, обладающего словом. Но если брать мои поэтические пристрастия, то бесспорно — я предпочитаю Жадану, Андруховичу, Калитко, Кати Бабкиной, Елене Крук. У нас есть чудесная украинская поэзия, в отличие от остальных видов искусства. Так что здесь есть с кем конкурировать.

— Роман Григорьев сказал, что карантин существенно повлиял на его творчество, в положительном смысле. А не задела вас «пандемическая кризис»?

— На меня это очень повлияло, просто прибило. Особенно в первые 2 месяца карантина — я просто не находил себе места. Потому что, как по мне — это пример Идиократия и краха мировых элит. То, что сейчас происходит в мире, у меня в голове не укладывается! Я, честно говоря, не ожидал, что доживу до такого. Вирус здесь ни при чем, он существует, ходит, ширится, и люди от него даже умирают. Но то, как реагирует на это наш так называемый глобальный мир, это просто катастрофа!

В начале этой истерии я даже говорил, что не хочу в это ваше будущее. Меня уже в коммунизм вели, теперь тоже ручное управление миром началось, я уже в этом насмотрелся хорошо …

— Есть знаковой появление оперы «Чорнобильдорф» именно в этот аномальный 2020?

— Ребята поставили перед собой на этот раз очень амбициозную задачу — это антиутопия или постапокалиптика. Это мир, который даже не строится, а по крупицам собирается из обломков старого мира, старой цивилизации, старой культуры.

Здесь еще нет ни музыки, ни слова, ни ритма. Все, что происходит в течение спектакля, это, по сути, поиски человеком каких-то лоскутков старой цивилизации и попытки с того слепить что-то новое. Фольк, который здесь звучит, — это совершенно хтонические энергии, в которых ощутимо то очень дикое, нечеловеческое, — говорит художник.

Стиль созданных для оперы костюмов Издрик назвал «антифутуристичний минималистичный етнокиберпанк» и сама их автор — художница Катя Маркуш абсолютно согласен с таким определением.

Катя Маркуш

Для создания образов она использовала куски дерева, металл, пластик, лен, полиэтилен, даже части музыкальных инструментов, в том числе в таком на сцену выйдет Орфей-Издрык.

— Катя, вам надо было одеть людей будущего, которые забыли свое прошлое. С чего вы начинали? От чего отталкивались, представляя их наряд?

— Прежде всего у ребят появилась идея фикс по применению электронных плат — как такой странный отголосок техногенного мира, который потеряли новые люди. В их памяти уже нет упоминаний, что это и зачем это было, поэтому они рассматривают плату как абсолютно новый объект и используют в очень странный способ — максимально декоративно! Они делают из нее фетиш, тотем — монтируют в головные уборы, вживляют в етносорочкы на места, которые когда-то люди украшали вышивкой. У этой платы «танцуют» очень много танцев, она даже вмонтирована в удивительный иконостас.

(Кстати, добавлю, что электронные платы, кроме перечисленного декоративного применения, участвуют и в создании музыки — точнее в звукоизвлечении — создают дополнительные вибрационные волны).

Маркуш рассказала, что, в частности, много времени ушло на создание главного атрибута божественности — антифутуристични шлемы-короны из металла и микросхемных плат.

А головной убор чорнобильдорфськои женщины изготовлено из фортепианных клавиш. (Это именно те клавиши, которые уцелели из оперы GAZ, где исполнители, изображая конец системы, вдребезги разбили фортепиано!).

То есть, герои используют материалы, которые находят на «обломках цивилизации», материалы, которые когда-то были сверхважные, продуцировались в бесконечном количестве, а сейчас используются людьми, которые пришли на эту территорию, по-своему, — продолжила рассказывать художница.

— А почему вы надели мужчин в платье?

— Здесь прямая отсылка к древнегреческому театру. Он и в базисе же оперы и фрагментарно появляется все время — начиная от рассадки зрителей амфитеатром и к моментам, когда мы видим мужчин, одетых как женщин.

Солисты Новой Оперы также выполняют свои арии в барочных платьях, и это прямая отсылка к греческому театру.

Но есть еще один момент в отношении мужчин в женской одежде — чорнобильдорфци преподносят и воспевают власть женщины и ее тоталитарную матриархатный могущество. Поэтому, когда мы наблюдаем сцену свадьбы, то видим, что он одет точно так же, как она.

Женщины у нас верховные божества — здесь есть две богини Электра и Урания, которые символизируют энергию женской матриархальной силы, — говорит художница.

Внешний вид богинь (Кристина Слободянюк и Мария Потапенко) — это перетекание он одного образа к другому, не является константой, а очень органично вливается в сюжеты новелл и становится их неотъемлемой частью, при этом лишь одним элементом изменяя (дополняя) свой образ . На самом деле, их природный костюм — это обнаженное тело. В видео мы видим фрагменты, где они работают абсолютно голыми, из одежды — только шлемы-короны как символ их божественности. Затем они добавляют по одному элементу одежды и в завершении оперы перед нами — уже совсем другой, трансформированный образ.

Так же и солисты Новой Оперы, отработав часть драмы, с абсолютного пафоса и барочных пышных золотых нарядов переодеваются в кардинально противоположные — черные рясы.

Маркуш не только сделала костюмы для чорнобильдорфцив, а также и автором сценографии. Восторженно говорит, что по подходам, работе с материалом и людьми — это самые безумные, в чем она участвовала.

Актриса и певица Маша Штирбулова вовлечена в опере всеми своими талантами: часть ее работы касается аутентичного фольклорного пения, который очень интересно и правильно лег в этой опере, другая часть — актерское — она играет в нескольких новеллах, в том числе и в упомянутой новелле о свадьбе .

И у нее есть еще один образ — маленькая девочка с аккордеоном.

«Эта новелла довольно простая и человеческая, знакомая всем, но надеюсь, что этим она и трогательная. Моя героиня — девочка, которая в этом постсуспильства не может найти кого-то, кто говорит на ее языке. Она сама не до конца понимает, она говорит странными звуками на каких высоких частотах и в конце концов она встречает человека, который обладает удивительным инструмент — и они нашли общий язык.

Сюда же вплетается украинская давняя песня, как бэкграунд, который остался на подсознании даже после многочисленных катастроф.

Эта новелла завершается тем, что парень, с которым они встретились, исчезает. Это был бы сон, звучит музыка Баха, является аккордеон и маленькая девочка, вот так-то … », — рассказала Штирбулова.

Маричка Штирбулова

«У меня на днях появилось такое ощущение, что какая-то особенная в этом есть краска, в том, что она выпускается именно этого 2020-го года.

Я репетировала и думала: это так странно, полгода назад я сидела в квартире и вообще не ясно было — придется выйти на сцену и когда. И хотя сама идея оперы «Чорнобильдорф» возникла еще задолго до карантина, мне кажется — очень правильно, что она сейчас получается. Это как фон, чувства и тревоги, мне кажется, сейчас оно присутствует, и нам есть над чем подумать », — делится самобытная актриса.

Проект создан при поддержке Украинского культурного фонда и Европейского Союза по программе «Дом Европы». Соорганизатор — Художественный арсенал.

Общий бюджет составил около 2 миллионов гривен. Это как и большие деньги, но — это год работы команды, примерно 50 человек, и, по словам продюсера Ольги Дятел, эти средства полноценно не оплачивают ту абсолютную вовлеченность, которую они все вложили в проект.

— Возможно «отбить» заложены средства? — спрашиваю.

— Чтобы «отбить» это — надо делать очень дорогие билеты, а покупательная способность у нас такая, какая есть … Если посмотреть на зарубежные театры, то они либо финансируются государством, или имеют перечень филантропов, которые постоянно инвестируют в них. Таким культурным продуктам самим по себе трудно быть окупаемыми.

— В таком случае, какова дальнейшая судьба оперы? Два дня показали, а потом что?

— «Чорнобильдорф» — это не только опера, это целый мир, который формировался, начиная от археологических экспедиций, создание страницы в Фейсбуке (постепенно рассказывала концепцию и содержала отдельные фрагменты), создание чорнобильдорфського музея, и заканчивая оперой. Видео, которые мы снимали в экспедициях в Чернобыльской зоне, на Каховском водохранилище, вблизи Кривого Рога, вошли в спектакль и дальше существовать в виртуальной реальности на сайте.

«Чорнобильдорф» имеет не репертуарный формат, а есть художественным актом, поэтому в подобных культурных продуктов — несколько сценариев существования: или он показывается единовременно (такое тоже бывает), или дальше путешествует украинскими и международными фестивалями, — рассказала мне продюсер.

Боюсь загадывать, но судьба новой оперы, наверное, будет богатой путешествия по миру — теперь известно, что в 2022 году ее покажут в Вене, также необычным археологическим проектом уже заинтересовались в Роттердаме и в Венеции.

А уже в ближайшие дни зрители, которые не были в Художественном арсенале на премьере (и им сложно представить — о чем я здесь так долго и восторженно пишу), смогут увидеть видеоверсию «Чорнобильдорфу» и окунуться в отдельный мир, где переплетены реальность и образ того, как эту реальность смогут для себя объяснить и реконструировать те, кто придет после нас. Ответов не ждите, у каждого они будут свои.

Любовь Базив. Киев